Жизнь владельца хутора, а вдобавок и уездного нотариуса вечно в разъездах. На первых порах ребенка пестовали мать, сестры Мария и Вера, их деревенские подружки и нянька. Подросши, мальчик ходил с сестрами в лес собирать грибы и ягоды, играл с сельскими ребятишками в свайку и бабки, удил рыбу на самодельную снасть. Домашняя «техника», представленная швейной машиной Зингера да опускавшейся с потолка на блоках керосиновой лампой с зеленым абажуром, его не привлекала.

В 1900 году мальчик нехотя пошел учиться в первый класс Тверской губернской гимназии. Учился неровно. Были предметы, которые он любил — физика, математика, география, к некоторым относился равнодушно, а пение, танцы и закон божий терпеть не мог. «Любовь к физике,— вспоминает А. Н. Туполев,— сохранившуюся на всю жизнь, привил мне Николай Федорович Платонов, необыкновенно ярко и красочно рассказывавший о ней на уроках. Не ограничиваясь курсом, он организовал астрономический кружок, водил нас на экскурсии, ставил замысловатые и интересные опыты. Все мы его очень любили». Попадало за чистописание, виной был почерк, исправить который так и не сумели. Любимыми игрушками были куски дерева, палки, проволока. Их можно было строгать, пилить, сверлить, гнуть, а затем собирать из них необыкновенные сооружения. Один раз это был пароход, а в другой раз — шлюз, где можно поднимать игрушечные суда.

У мальчика был своенравный характер, он очень ценил самостоятельность. Порой неожиданно замыкался в себе и, погружаясь в свои мысли, становился нелюдимым. Любил озорничать, но довольно трудно сходился с другими детьми и почти никому не раскрывался до конца. Читал много и без разбору.

В старших классах в кругу однокашников шли споры о выборе жизненного пути. Как и дома, здесь большинство склонялось к гуманитарному образованию. Недавние, еще не забытые народнические тенденции звали в медицину, педагогику, ветеринарию, правоведение, во все области знаний, способные помочь народу. И все же технические дисциплины, и в частности, та, которой он отдаст всю свою жизнь, медленно, но неизбежно пробивали себе дорогу.

За четыре года до рождения мальчика, в 1884 году, русский морской офицер А. Ф. Можайский строит летательный аппарат тяжелее воздуха. Когда в 1893 году Андрею минуло 5 лет, немецкий инженер О. Лилиенталь начинает полеты на планере. В 1895 году профессор МВТУ Н. Е. Жуковский, будучи в Германии, наблюдает за его полетами с холма Вассеркуппе и делится с изобретателем своими мыслями о путях завоевания воздуха. Тронутый вниманием ученого, Лилиенталь дарит ему один’из своих планеров. Он не похож на те, к которым мы все сейчас привыкли. Это два крыла из тонких деревянных планок, обтянутых материей. Планерист засовывает руки в лямки, разбегается с холма с этим сооружением на своей спине и, немного оторвавшись от земли, пролетает несколько метров. Дар Лилиенталя «отцу рухской авиации» хранится в мемориальном музее Н. Е. Жуковского.